Необычная, загадочная, неповторимая Кения

Поездка в Кению приключилась неожиданно. От того момента, как я узнал, что предстоит вояж в самое сердце Африки и до отлета прошло меньше недели. Скорая перспектива резко сменить (пусть и на время) обстановку радовала и придавала сил ударными темпами подтянуть на работе все хвосты. И вот аэропорт «Домодедово», самолет А-330 авиакомпании Emirates, следующий в Дубаи, просторный салон бизнес-класса…

Я специально ничего не читал перед поездкой – пусть Кения станет для меня Открытием, тем более, что впервые за долгое время маршрут зарубежного вояжа для меня был неизвестен. Ночной перелет пролетел в одно мгновение. Я даже не успел изучить руководство по эксплуатации своего нового фотоаппарата, купленного специально по случаю. Но так даже лучше. Будет чем занять себя во время стыковки в Дубаи и последующего пятичасового перелета до столицы Кении.

Аэропорт Дубаи – огромный муравейник. За прошедшие четыре года, что я тут не был, аэропорт разросся в несколько раз. Найдя место около панорамного окна с видом на исполинских размеров А-380, вылетающего в Нью-Йорк, наблюдаю за нескончаемой вереницей пассажиров, следующих на посадку. Я бы не отказался прокатиться на самом большом лайнере современности, но мне сегодня, увы, не надо в Нью-Йорк. Хотя почему, собственно, «увы»? Меня ждет другой город на букву «Н» – Найроби. А Нью-Йорк подождет.

НАЙРОБИ

На въезде в столицу Кении на раскидистой акации сидят птицы марабу, штук десять, если не больше. Из школьного курса биологии вспоминаю, что это птицы-падальщики, и что они в борьбе за добычу могут вступить в схватку с грифами, шакалами и даже гиенами. Благо размеры, и, что самое важное, массивный клюв позволяют. В городе, думается, у марабу нет соперников. Гигантская птица пикирует прямо на наш микроавтобус и пролетает над ним, едва не задевая своими крыльями. Потрясающе, но… Чем же они тут питаются? Как и любое животное, марабу адаптировались к жизни в городе. Они хозяйничают на мусорных свалках и порой воруют продукты у зазевавшихся горожан.

Дома, огороженные высокими заборами с колючей проволокой, – привычная часть местного пейзажа за переделами центра города. Ограды зачастую находятся под напряжением, около каждой гостиницы дежурят вооруженные охранники. Иностранцам выходить на улицу в Найроби без надежного сопровождающего настоятельно не рекомендуется.

Уровень преступности в Кении, увы, очень высок, да и недавние волнения на этнической почве стабилизации криминогенной обстановки не способствовали. Но мы в городе не задерживаемся, уже на следующее утро мы отправляемся в Национальный парк Масай Мара. Именно за этим туристы со всего света едет в Африку, ведь здесь появляется уникальная возможность прикоснуться к дикой девственной природе во всем ее великолепии.

МАСАЙ МАРА

Аэропорт Уилсон – вторые воздушные ворота кенийской столицы. Отсюда выполняются чартерные и регулярные рейсы в национальные парки, а также в некоторые другие города страны, например в Момбасу, находящуюся на побережье. В аэропорту множество терминалов, принадлежащим разным авиакомпаниям. Вот сарай, сложенный из старых бревен и обитый ржавыми железными листами. На нем красуется надпись «Боскович Эир чартер». Интересно, на каких корытах с крыльями они летают?

У нас билеты на самолет компании «СафариЛинк», одного из крупнейших перевозчиков в многочисленные заповедники на территории Кении. На стареньком, но надежном «Де Хэвилленд Даш-8» до Масай Мара (в сторону границы с Танзанией) лететь около часа. Земля под крылом самолета меняет оттенки от светло бежевого до кирпично-коричневого.

Бескрайние просторы то и дело разрезаются ущельями, руслами пересохших рек и немногими водоносными артериями, что еще не пересохли. Время от времени глаза вылавливают на земле скопления черных точек, которые живой рекой движутся за горизонт. Это антилопы гну совершают свою ежегодную Великую миграцию. Ради нее мы и прилетели в Кению.

Самолеты и самолетики летают по национальным паркам как маршрутные такси. Посадка – часть пассажиров сходит с самолета и пересаживается на поджидающие их джипы. А мы снова взлетаем, и через восемь минут опять садимся. Наша остановка. В сотне метров от грунтовой взлетно-посадочной полосы пасутся жирафы, зебры и антилопы. Восторг переполняет нас, и пока багаж грузят в машины, достаем камеры, объективы и штативы и устраиваем небольшое фотосафари вдоль ВПП. Проводники масаи следят за нами с улыбками, – со стороны мы, пожалуй, были похожи на городских сумасшедших.

Следом за нашим двухмоторным самолетом приземляется четырехмоторный монстр, поднявший в воздух тонны пыли и песка. В панике мы прячем дорогостоящую аппаратуру обратно в сумки. Улыбки у масаев стали еще шире, или это мне только показалось? Багаж погружен, пора ехать. Но прежде надо вытряхнуть песок из волос, вычистить его из ноздрей и ушей, чем мы все дружно занимаемся. Масаи, уже не скрывая своего веселья, громко хохочут.

Я пытаюсь понять, что же смешного в наших действиях, и ответ пришел сам собой, как только мы тронулись в сторону лоджа «Олонана». В общем, мы занимались сизифовым трудом. Дорог здесь нет, есть только направления, колеса джипов поднимают клубы пыли, которая при полном отсутствии ветра стоит в воздухе несколько минут. И в результате через некоторое время ты и твоя одежда приобретают одинаковый красивый шоколадный оттенок. Явился, не запылился – это точно не про сафари.

У масаев нет слов, аналогичных нашему выражению «добро пожаловать». Поэтому гостей они встречают песней, означающей приветствие. Сам лодж – пример разумной аскетичности. В номере есть все для комфортного пребывания и ничего лишнего. Тенты разбросаны вдоль реки Мара, берега и дно которой усыпаны валунами. Если присмотреться внимательнее, с удивлением обнаруживаешь, что некоторые «камни» живые!

Заняться исследованиями меня побудили странные похрюкивающие звуки, доносящиеся то слева, то справа, а то прямо из-под окон тента, стоящего почти на самом берегу. Нашими соседями оказались медлительные бегемоты, прекрасно чувствующие себя среди валунов. Сидя на терраске ресторана можно наблюдать за трогательной толстокожей мамашей, опекающей своего пятимесячного малыша и обучающей его навыкам выживания в опасном мире.

С наступлением сумерек активизируются животные, ведущие ночной образ жизни. Из зарослей постоянно доносятся странные звуки, кто-то лазает под полом и по веткам растущих рядом деревьев, скребется о брезентовую крышу тента. Бегемоты между тем продолжают хрюкать и плескаться в воде. Один, судя по звукам, резвится совсем близко. Свет от фонарика выхватывает гигантское животное в нескольких метрах от номера: бегемот махнул головой и грузной походкой удалился на середину реки. Ну, простите, что побеспокоил.

БОЛЬШАЯ ПЯТЕРКА

На следующий день знакомство с обитателями саванны началось со встречи с жирафом. Длинношеее животное, мирно щипавшее листья с придорожной акации, позировало ровно три секунды, после чего, распугивая птиц, сидящих у него на шее, стало стремительно удаляться в сторону своих сородичей, пасущихся в нескольких сотнях метрах. Зебры тоже не горели желанием общаться, отступая на безопасное расстояние и поворачиваясь к нам той частью тела, где у них растет хвост. Гораздо спокойнее оказались буйволы, первые представители так называемой Большой пятерки которых мы встретили.

Более того, нам пришлось их объезжать, так как животные категорически не желали уступать дорогу. Но стоило нам подъехать поближе к «детскому саду» – кольцу из взрослых особей, внутри которого находился молодняк, безмятежность буйволов сменилась напряженным ожиданием. Несколько особо грозных самцов в буквальном смысле слова выросли из под земли и исподлобья не моргая стали наблюдать за нами. Как только мы миновали опасную территорию, все в мгновение ока вернулось на круги своя.

Большая пятерка – условное понятие, которое ввели в обиход первые европейцы, прибывшие на Африканский континент. В пятерку входят слон, носорог, буйвол, лев и леопард, – добыть любого из этих животных на охоте считалось высочайшим признаком мастерства. Сегодня познакомиться со всеми представителями Большой пятерки в рамках одного сафари – огромная удача. Носороги и леопарды находятся на грани вымирания, эти животные ведут наиболее уединенный образ жизни и почти не попадают под прицел туристических фотообъективов.

Антилопы импала держатся большими стадами. Часто они живут в кооперации с бабуинами, – первоклассное обоняние антилоп и отличное зрение обезьян помогают им вовремя замечать хищников и ретироваться на безопасное расстояние. Но пока бабуинов не видно. Может быть, это и к лучшему, так как в моем рейтинге симпатий эти обезьяны занимают последнее место. Дорогу перед нами постоянно перебегают бородавочники – поодиночке или целыми семьями, насчитывающими по 3-7 поросят. На удивление проворные свинки смешно поднимают хвост трубой.

Некоторые ландшафтные препятствия в Масай Мара труднопроходимы даже для мощных внедорожников. Мы едва преодолели канаву, заполненную водой. Когда водитель нажал на газ, грязь из-под колес полетела во все стороны, залетая даже в салон, а вот вторая машина увязла по самое днище. Пришлось их вытаскивать, и как только мы справились с непростой задачей нас ждала очередная удивительная встреча. Стадо слонов с несколькими детенышами неторопливо жевало траву.

Гиганты, мерно помахивая ушами, флегматично взирали на десяток нацеленных в их сторону камер. Кажется, что миролюбивее животного нет на свете, и все рассказы о том, насколько слоны бывают опасны, – не более, чем байки, этакие городские страшилки из серии про гробик на колесиках. Неподалеку пасется одинокий страус. Птица копается в земле, и, вопреки расхожему мнению не прячет голову в песок, а просто поворачивается к надоедливым людям задом, продемонстрировав абсолютно лишенные перьев ноги и живот.

Еще чуть дальше заметили в траве хвост с характерной кисточкой – так и есть: под покровом растительности к своей жертве подкрадывается львица. И даже не одна. Две грациозные кошки пытаются обойти зебру с флангов, но полосатая лошадь, разгадав хитрый маневр, пустилась в галоп, – только ее и видели. Озадаченные львицы явились нам во всей красе. Забравшись на термитник, хищницы стали осматривать свои владения в поисках новой жертвы. Мы их абсолютно не интересовали.

ВЕЛИКАЯ МИГРАЦИЯ

Бесконечный поток антилоп гну начинается из-за горизонта и убегает вдаль, насколько хватает взгляда, растворяясь в поднятой пыли. В сознании большинства людей, хоть раз слышавших об этом грандиозном явлении, миграция ассоциируется с бешенным ритмом, яростью и скоростью, на которой гну пересекают безбрежную саванну. Но это не так.

Антилопы движутся, как правило, неспешно, постоянно останавливаясь, чтобы перекусить, небольшие группы животных (50-100 особей) то и дело отеляются от основного гигантского стада и отправляются в свое, индивидуальное «плавание», чтобы потом рано или поздно снова влиться в общий поток. Пути нескольких таких групп встречаются около переправ через реку Мара, и гну в нерешительности могут стоять часами, прежде чем самое отчаянное животное первым не бросится в воду

В антилопах на генном уровне заложена информация о смертельной опасности, которую скрывают в себе водные глади африканского континента. Крокодилы. Кровожадные рептилии десятками притаились среди камней, ничем не выдавая свое присутствие. Когда гну, а вместе с ними и сопровождающие их зебры с осторожностью подходят к воде, чтобы попить, твой «пламенный мотор» сжимается от страха вместе с сердцами животных. Мы, в отличие от них оснащены первоклассной оптической техникой и видим все, что происходит в округе.

Вот одна антилопа, не решаясь утолить жажду вместе со всеми, отходит немного в сторонку, буквально на 20 метров. Опускает голову к живительной влаге и пытается уловить своими ушами малейшие всплески воды, – сигналы приближающейся опасности. Тихо. Но только ее рот делает вожделенный глоток, как мощные челюсти смыкаются на ее шее. Еще живую антилопу крокодилы рвут на части, поднимая фонтан из брызг и окрашивая водную гладь в кроваво-красный цвет. Пир продолжается более получаса, и все это время за кровавой вакханалией наблюдают находящиеся поблизости гиппопотамы.

Их торчащие над водой ноздри, глаза и уши, кажется, ничего не выражают. Но стоит крокодилам в пылу азарта подойти к бегемоту ближе чем на пять метров, как тот разевает свою огромную пасть и с ревом переходит в наступление. Крокодилы, бросив добычу, расплываются в разные стороны. Останки антилопы течением сносит вниз, в нашу сторону, и несколько 3-4-метровых крокодилов, все это время мирно гревшихся на солнышке на противоположном берегу, начинают проявлять агрессию по отношению друг к другу.

В ход идут не только зубы, но и лапы (кто бы мог подумать, что крокодилы умеют «боксировать»!) и мощный хвост. Пока «малышня» грызлась друг с другом, на берег с ревом выскочил семиметровый монстр, мгновенно прекративший распри. Тех, кому «повезло», гигант просто разбросал в стороны мощным хвостом или придавил всем своим, думается, немалым весом. Менее удачливые собратья были подраны в кровь.

Голову антилопы тем временем прибило в огромной коряге, и вскоре на наших глазах разыгралась вторая часть кровавого представления. Рептилии извивались на поверхности воды, били хвостами, поднимая со дна черный как смоль ил, и вскоре все стихло. В тот момент, когда вода вновь обрела зеркальную гладь, одна зебра с разбега прыгнула в воду и в мгновение ока пересекла смертоносную реку. Вслед за ней в воду кинулись другие животные. Вода вскипела, сотни зебр и тысячи гну, совершая в унисон одинаковые движения, превратились в грозную силу.

Крокодилам элементарно было не подобраться к этой живой реке. Главное – не выбиваться из стройного ряда и переправиться через реку единым мощным потоком, в противном случае гну ждет неминуемая смерть. Но даже когда основная часть стада перебралась на другой берег, отчаянным одиночкам, сломя голову сигающим в воду, удавалось переплыть реку в целости и сохранности. В качестве «телохранителей» выступили бегемоты. Более десятка особей устроились в первом ряду, наблюдая за переправой, отделив антилоп от крокодилов живой стеной.

Удача благоволит и нам. На обратном пути нас ждали сразу три встречи с грациозными кошачьими. Первые в этом своеобразном хит-параде – две львицы. Та, что постарше лишь делает вид, что спит. На самом деле она пристально следит за всем, что происходит вокруг. Та, что моложе нянчится с львенком, и тоже не спускает с нас своих прищуренных глаз. Детеныш, как и все малыши непоседлив. Он крутится вокруг матери, и просит ее поиграть с ним. Но какие игры, когда тут пожаловали люди!

Не проходит и десяти минут, как мы натыкаемся на целый прайд, отдыхающий после сытного ужина. Видно, что пир был горой, царь природы наелся так, что ему тяжело даже дышать. Из кустов доносится утробный рык, от которого мурашки по коже бегут мурашки. Где-то там, среди кустарника, в окружении жен отдыхает еще один лев. Ощущение беззащитности усиливается тем, что мы сидим в открытом джипе, и от грозных хищников находимся, в буквальном смысле слова, на расстоянии вытянутой руки.

Неподалеку стая грифов устроила танец – видимо, нашли место, где наши кошачьи друзья поймали себе ужин. А может быть, там умер детеныш газели Томпсона, которая одиноко ходит вокруг. День завершился рандеву с троицей изящных гепардов, отдыхающей в тени акации. Ленно посматривая на нас, опьяневших от количества ярких впечатлений, гепарды по очереди вытягивали спины, а нам хотелось вылезти из машины, подойти к ним и почесать кошек за ушком. Ведь это всего лишь кошки, пусть и большие.

КОЗА НА ЗАКЛАНИЕ

Природа Национального парка Лайкипия, что всего в часе лета на небольшом самолетике от Масай Мара, разительно отличается от всего, что мы видели ранее. Ландшафты здесь более разнообразны – от выжженной солнцем каменистой пустыни, до плодородной цветущей саванны, здесь же находится вторая по высоте вершина Африки – гора Кения. Животный мир также несколько иной. Главная гордость Лайкипии – белые носороги. Здесь, пожалуй, вероятность встретить этого животного в естественной среде обитания выше, чем где либо еще в Кении. А ведь изначально гиганты здесь не водились.

В рамках программы спасения вида их завезли сюда из Южной Африки. Уже знакомые нам жирафы в Лайкипии крупнее своих сородичей из Масай Мара, а среди зебр доминируют зебры Греви – их легко узнать по более узким полоскам и белому животу. По дороге в лодж Ил Нгвеси (единственный в стране, принадлежащий и управляемый масаями) встретили даже… одногорбых верблюдов, совсем нетипичных представителей фауны для здешних широт. Около 40 минут наш маршрут пролегал по черной каменистой пустыне с мертвыми, как поначалу казалось, акациями. Если присмотреться к торчащим стволам деревьев повнимательнее, то можно заметить совсем крохотные зеленые листики.

Около входа в Ил Нгвеси лежат кости различных животных. «Венец» сей коллекции – огромный череп слона. Очень не хочется верить в то, что это останки того исполина, который поранил в 2000 году англичанку Уэнди Мартин. Тогда эта история наделала много шума и в самой Кении, и на Британских островах. Подданные Ее величества обсуждали новость еще и потому, что в Ил Нгвеси любит отдыхать наследник Британского престола, принц Уильям.

Сам лодж находится на возвышенности, поэтому опасности со стороны хищников нет. Коттеджи спроектированы весьма оригинально – деревянный пол на сваях, соломенная крыша на балках и… все. Такое понятие, как окно, отсутствует в принципе. Последнее обстоятельство весьма на руку – вернее на лапу – многочисленным обезьянам, которые воруют из номеров разные вещи – от кусков мыла, до дорогих часов и фототехники.

Поэтому, первое, о чем нас предупредили – надо спрятать подальше от любопытных мартышкиных глаз все блестящие, мелкие и ценные вещи. Обезьяны, к слову, оказались настолько обнаглевшими, что на второй день заявились в номер без приглашения, когда я прилег отдохнуть. Также в кости заходили земляные белки, африканская степная кошка, а по вечерам на огонек под несмолкающий аккомпанемент цикад залетали летучие мыши.

Около Ил Нгвеси есть загон, огороженный проводами под током, в котором содержатся два носорога. Зверюги кажутся самыми флегматичными существами на свете, но это ощущение обманчиво. И люди, и животные знают, кто настоящий хозяин этих местах, поэтому мы всем видом демонстрируем носорогам свое почтение и они в благодарность дают себя сфотографировать, после чего сопя скрываются среди зарослей. Ну а мы поднимаемся на гору, где наслаждаемся закатом. С наступлением сумерек шестым чувством понимаешь, что расклад сил изменился – не в пользу человека. Теперь саванна – арена действия хищников. Всю ночь слышатся звуки, как кто-то где-то кого-то жрет.

Рано утром, еще до восхода, когда небо только окрасилось розовой дымкой, вооруженные проводники, устраивают нам экскурсию по ближайшим окрестностям. Масаи – прекрасные следопыты. На узоре из всевозможных следов они безошибочно восстанавливают картину недавнего прошлого. Вот гиена тащила в свою пещеру убитую газель. Вопреки распространенному мнению, что гиены питаются исключительно падалью, эти животные на самом деле прекрасные охотники. Вот стадо зебр убегало от львицы, которая в этот раз осталась ни с чем. Вот спешили куда-то слоны с новорожденным слоненком, а вот сытый трубкозуб возвращался к себе в нору.

Мы пересекаем одно пересохшее русло за другим. Скоро начнется сезон дождей, и саванна расцветет, реки наполнятся водой и у масаев будет несколько месяцев, чтобы их скот нагулял жир до следующей засухи. Племя давно перестало охотиться и существует только благодаря сельскому хозяйству и скотоводству. В Лайкипии проживает около семи тысяч масаев, их небольшие деревушки разбросаны по всем заповеднику.

В одной деревне нам показали, как еще 90 лет назад масаи охотились. На ослов надевались маски с рогами ориксов, и под прикрытием нескольких ишаков воины, вооруженные луками, почти вплотную подбирались к травоядным животным. Наконечники стрел смазывались ядом, поэтому если антилопу или зебру получалось ранить, а не убить, то животное все равно было обречено. Через несколько минут яд начинал действовать, и оно падало парализованное на землю.

Ради нас старейшина племени приказал забить козу. Мы всячески пытались его отговорить, согласны были даже выкупить ее жизнь, скинувшись по 20 долларов, однако вождь остался непреклонен. Ничего не подозревавшую козу отвели в сторонку, где, вдали от взглядов детей и женщин, трое мужчин задушили животное. Козу положили на землю, один масай закрыл ей морду рукой, чтобы не блеяла, и надавил коленями на шею, второй – на грудь и живот, а третий держал за лапы, чтобы не дергалась. Через пару минут все было кончено.

После этого на шее козы аккуратно, чтобы не повредить артерию, надрезали шкуру, сделали своеобразный «карман» и только после этого перерезали артерию, из которой в образовавшуюся емкость хлынула горячая алая густая жидкость. Масаи по очереди подходили, опускались на четвереньки и пили живительную влагу, не проронив на землю ни капли. Кровь в африканской саванне слишком дорога.

Пока тушу разделывали, в деревне вовсю шла подготовка к празднеству. Женщины надели самые лучшие наряды, мужчины танцевали танец прыжков. Впрочем, были и такие, которым, казалось, нет дела до царящей вокруг суеты. Неподалеку от загона для животных одна женщина с ребенком жгла на костре ветки какого-то ароматного дерева (как впоследствии оказалось оливкового, хотя ни одного оливкового древа мы за все время пребывания в Кении не видели). После чего раз за разом проделывала следующие манипуляции: бросала еще дымящиеся веточки в калебас, огромный сосуд, сделанный из тыквы, трясла им и вытаскивала веточки обратно в костер. Так масаи дезинфицируют емкости для хранения молока, которое после подобной процедуры не скисает двое суток.

Неподалеку несколько пожилых масаев, как нам потом сказали старейшин, с нескрываемым азартом играли в калах – одну из древнейших игр в истории, родиной которой, скорее всего, является Африка. Доска для игры в калах была обнаружена в пирамиде Хеопса, а изображения людей, играющих в нее, можно встретить на стенах Карнакского храма в Египте.

Звание старейшины у масаев, кстати, может носить как почтенный старец, так и вчерашний юнец. Чтобы заслужить этот почетный титул мужчине надо жениться. Другое дело, что процесс создания семьи у масаев – дело очень хлопотное и длительное, но если ты женатый человек, то честь тебе и хвала. А количество входов в масайскую деревню всегда соответствует количеству старейшин в поселении.

НА ПОБЕРЕЖЬЕ

На следующий день нам предстоял перелет в Найроби, откуда мы сразу должны были вылететь в Момбасу, находящуюся на побережье Индийского океана. Путь в «аэропорт» превратился в очередное увлекательное сафари. К привычной уже картине пасущихся на бескрайних просторах антилоп, газелей, зебр, жирафов и слонов прибавились и носороги. Две внушительных размеров мамаши с детенышами с любопытством рассматривали нас, а мы – их. Морду каждой носорожихи украшало по два рога, причем больший, более полуметра в длину, был похож на остро заточенное копье.

Страшно даже представить, что было бы, если животное увидело бы в нас угрозу своему потомству. Детеныши, каждый размером с джип, в котором мы передвигались, первое время смотрели на нас из-за широких спин своих мамаш, но через несколько минут осмелели и показались во всей красе, что, однако, было с восторгом воспринято только нами. Заботливые родительницы в унисон грозно засопели, подняв клубы пыли, после чего мы приняли, пожалуй, разумное решение продолжить наш путь и больше не нервировать этих прекрасных и опасных животных.

Перед тем, как покинуть Лайкипию, мы устроили импровизированный пикник на холме с видом на грунтовую взлетно-посадочную полосу. И в тот момент, когда прилетевший за нами самолет коснулся полосы, откуда-то сверху донесся крик орла, кружившего в лазурном небе. Дикая природа попрощалась с нами.

После раскаленной саванны 20 градусов тепла в Найроби воспринимались как издевательство. Мы реально мерзли (и это почти на экваторе!), утешало лишь то, что в Момбасе, по уверениям гида, которая куталась в шерстяную шаль, было гораздо теплее. Наш путь лежал на южное побережье в местечко под названием Диани, откуда впоследствии мы должны были переправится на Фунзи, – частный островок-отель. Путь в Диани из Момбасы пролегал через типичные африканские трущобы, глядя на которые становилось не по себе.

Рассказы об ужасающей антисанитарии, инфекционных заболеваниях и эпидемиях обрели здесь плоть и кровь сотен, тысяч людей, борющихся за выживание в суровых условиях Африки. На паромной переправе «Ликони» потеряли более 40 минут, при том, что плыть на груженном под завязку проржавевшем до дыр корыте всего семь минут. Первый раз было немного страшно. Представьте себе несколько десятков автомобилей, стоящих так плотно друг к другу, что выйти из машины или автобуса не представляется возможным. И море людей, заполонивших все остальное свободное пространство.

Если что случиться, шансов выжить практически нет. Я не осмелился озвучить мучивший меня вопрос – когда паром последний раз проходил техническое обслуживание¸ но, думаю, все равно не получил бы на него ответ. А потому просто абстрагировался от происходящего и стал перебирать в памяти самые удивительные открытия, произошедшее в последние несколько дней. Когда «вернулся в реальность», мы уже снова ехали по разбитой двухколейной дороге, обгоняя местное «ноу-хау» – груженные всяческим скарбом повозки, в которые были запряжены и мужчины, и женщины.

Пятизвездочный отель «Леопард Бич Ресорт» резко контрастирует с окружающей действительностью. На немалой территории гостиницы все сделано по высшему разряду – множество баров и ресторанов на самый разный вкус и кошелек, сувенирные лавки, СПА-салон, благоухающие деревья и прекрасные цветы между коттеджами, многие из которых имеют панорамные стекла на всю стену (а то и на две). По территории гостиницы постоянно курсируют вооруженные охранники, а во время ужина к услугам многочисленных гостей первоклассные аниматоры и живая музыка.

Ужин на берегу Индийского океана под аккомпанемент набегающих волн как нельзя лучше способствует крепкому и здоровому сну. Но мне (и как потом оказалось всем остальным членам нашей небольшой группы) в эту ночь не спалось. Было непривычно не слышать пения птиц, хрюканья бегемотов, рева самца антилопы канна, пытающегося покрыть непокорную подругу, криков бабуинов. К счастью, наш путь лежал дальше, и утром мы выдвинулись в сторону Фунзи.

ПОЧУВСТВУЙ СЕБЯ МИЛЛИОНЕРОМ

Н Фунзи можно попасть двумя способами – по воздуху из Момбасы на пятиместном самолете «Бичкрафт», или по суше и по воде на моторных лодках. Лодки отправляются от деревушки Рамиси, в которую мы и направились. Местные жители готовились к свадьбе, которая должна была состояться на следующий день. Женщины в ярких цветастых одеждах готовили угощение, а мужчины тем временем приятно проводили время за беседами. Пока ждали лодку, появилась возможность осмотреться по сторонам, прикоснуться к быту простых кенийцев.

Изучаем на многочисленных примерах процесс постройки типичного жилища. Сначала ставится каркас будущего дома из веток, которые переплетаются крест-накрест и связываются для увеличения стойкости конструкции веревками из пальмовых листьев. Потом каркас обмазывается с обеих сторон глиной, штукатурится и красится, ставится крыша, которая покрывается пальмовыми листьями. Дом готов, можно справлять новоселье. Жители деревушки между тем на удивление сносно говорят по-английски и довольно активно попрошайничают, причем все – от малых детей, до солидной старухи, затеявшей оживленный спор с одним из членов нашей группы.

До острова среди мангровых зарослей плыть около 30 минут. На импровизированной пристани нас встречает хозяин гостиницы Алессандро. Он итальянец, а его жена – колумбийка. Она тоже тут, как и их старший сын, приехавший к родителям на каникулы из Швейцарии, где он учится в частном колледже. Устраиваемся в номерах, в каждом из которых есть джакузи. По общему настроению отель напоминает лоджи в саванне, с той лишь разницей, что электричество тут есть всегда.

Днем его вырабатывают многочисленные солнечные батареи, а ночью – генератор. Мне однозначно начинает здесь нравиться. А то у нас с морем? Увы, с острова особо не искупаешься, – на пляже лежат мертвые кораллы, а дно в основном илистое. Поэтому гостей возят купаться на «песчаную банку» – косу из песка, которая обнажается во время дневного отлива. С берега можно легко определить ее местоположение по нереально бирюзовому цвету воды. Берем с собой несколько бутылок шампанского и плывем на банку. Чувствуем себя миллионерами.

Любой наш каприз (в рамках разумного, конечно) персонал отеля готов выполнить с радостью. При максимальной загрузке отеля на каждого отдыхающего на Фунзи приходится четыре человека обслуживающего персонала. Сейчас начало сезона и гостиница наполовину пуста, но, если судить по планам Алессандро построить на другом необитаемом острове, находящемся неподалеку, еще одну такую гостиницу, его дело приносит не только моральное, но и финансовое удовлетворение.

Кстати, Фунзи остров совсем крохотный – около километра в длину и всего 30 метров в ширину. Здесь нет никаких развлечений (ну если таковым не считать ежевечернее времяпрепровождение в джакузи), поэтому гости редко задерживаются здесь дольше четырех-пяти дней. Но почти все возвращаются сюда снова и снова, это идеальное место, чтобы отдохнуть от мирской суеты, и, возможно, пересмотреть свои взгляды на жизнь.

Главное – не забыть выключить мобильный телефон, ибо с недавних пор на Фунзи тоже есть сотовая связь, а ведь еще десять лет здесь кроме мангровых зарослей и песка не было вообще ничего. А теперь Фунзи по мнению авторитетных американских и европейских туристических изданий входит в число лучших частных островов-отелей во всем мире.

Ну а вечером мы плавали по заливу на утлом деревянном суденышке под парусом. Команда, состоящая из трех человек, устроила для нас импровизированный концерт, мы ели банановые чипсы, пили шампанское и пиво (кому что нравится) и внутренне смирились с действительностью – завтра нам предстоял длинный путь домой.